Уродливая Любовь (ЛП) - Страница 27

–Что ты чувствуешь, наблюдая за рассветом в небе?

Корбин пожал плечами.

– На самом деле, я не смотрю на него. Когда я в небе, я целиком сконцентрирован на своей работе.

Это навеивает на меня грусть. Корбин, не принимай это как должное.

– Я наблюдаю, – сказал Майлз, смотря в окно. Он настолько тихо сказал, что я почти его не услышала. – Каждый раз, когда я в небе, я смотрю на восход солнца.

Конечно же, он не сказал, на что это похоже. Его голос звучит отдаленно, будто он хочет сохранить эти чувства в себе. Я согласна с ним.

– Когда вы летите, вы нарушаете законы Вселенной. Это впечатляет. Состязание с гравитацией? Любоваться восходами и закатам в местах, где Мать–природа не намеривалась их вам показать?Ты действительно супергерой, если не думаешь об этом.

Смеясь, Корбин смотрит на меня в зеркало заднего вида. Корбин, не воспринимай это как должное.Но все же, Майлз не засмеялся. Он все еще смотрит в окно.

– Ты спасаешь жизни, – сказал Майлз. – Это намного больше впечатляет.

Мое сердце впитывает эти слова.

Отсюда правило номер два не очень хорошо выглядит.

Глава 12

Майлз

Шесть лет назад

В правило номер один – не целоваться, пока наши родители дома – внесены поправки.

Сейчас мы можем целоваться лишь тогда, когда убедимся, что дверь закрыта.

Правило номер два, к сожалению, по–прежнему непоколебимо. Никакого секса.

И новое правило номер три – не приходить тайком ночью. Лиса по–прежнему иногда ночью проверяет Рейчел. Лиса – мать дочери подростка, и она должна это делать.

Но я ненавижу это.

В течение месяца нам удавалось жить в одном доме. Мы не говорили, что осталось немного более пяти месяцев. Мы не обсуждали, что произойдет, когда все закончится и отец женится на ее матери. Мы не рассуждали, что как только это произойдет, мы будем связаны на более длительный срок, чем на пять месяцев.

Праздники.

Выходные.

Встречи.

Мы будем вместе присутствовать на всех событиях, но теперь мы будем семьей.

Мы не говорим об этом вслух, потому что так мы чувствуем, что делали что–то неправильное.

Мы не говорим об этом, потому что это тяжело. Она переедет в Мичиган, а я останусь в Сан–Франциско и возможно больше не увижу ее. Кроме нее я ничего не вижу, ведь она – мое все.

– Мы вернемся в воскресенье. Тебе придется следить за домом, Рейчел останется с друзьями. Ты должен пригласить Йена.

– Так и сделаю, – соврал я. Рейчел тоже лжет. Все выходные она будет здесь, дома.

Мы не хотим им давать каких–либо оснований для подозрений. Когда они рядом, я стараюсь игнорировать ее. Трудно притворяться, будто у нас нет ничего общего, в то время как над каждой ее фразой мне хочется смеяться, а когда она что–нибудь делает, мне хочется дать ей «пять».

Мне хочется похвастаться перед отцом, рассказав, что она добрая, изобразительная, умная и хорошо учится. Мне хочется поведать ему, что у меня есть удивительная подруга, и я хочу ее с ним познакомить, потому что она обязательно ему понравится.

Он действительно любит ее, но не так, как я бы того хотел. Я хочу, чтобы он ее любил для меня.

Мы прощаемся с нашими родителями. Лиса просит Рейчел вести себя хорошо, но на самом деле, Лиса не очень об этом беспокоится. По мнению Лисы, Рейчел хорошая и не нарушает правил.

За исключением правила номер три. Определенно в эти выходные Рейчел нарушит третье правило.

Мы играли дома.

Мы представили, будто он наш. Мы притворились, будто это наша кухня и она готовит для меня. Пока она готовила, я следовал за ней по пятам. Прикасался к ней. Целовал ее в шею.

Оторвав ее от дел, которые она пыталась закончить, я прижал ее к себе. Она любит, когда я так поступаю, хоть и притворяется, будто ей это не нравится. Когда мы покушали, мы сели на диван и включили фильм. Мы так его и не посмотрели. Мы не могли перестать целоваться. Наши губы болели от долгих поцелуев. У нас болят руки. Наши животы болят, в то время как наши тела пытаются позабыть о втором правиле, что очень плохо.

Это был долгий уик–энд. Я решил принять душ, а иначе я не сдержусь и буду просить ее внести поправки для правила номер два. Я принимаю душ в ее ванной–комнате. Мне нравится эта ванная. Она нравится мне даже больше, чем когда она был только моей. Мне нравится разглядывать ее вещи: смотря на ее бритву, я представляю, как она выглядит, когда ею пользуется; когда я смотрю на ее шампунь, я думаю, как она откидывает назад голову, ополаскивая волосы. Мне нравится, что мой душ теперь и ее душ.

– Майлз? – зайдя в ванную, она постучалась. Горячая вода омывает мое тело, но от звука ее голоса мне стало еще жарче. Я отдернул занавеску. Может быть, я слишком сильно ее отодвинул, но мне хочется нарушить второе правило. Она мягко вздохнула, а ее глаза опустились именно туда, куда я хотел.

Она хочет принять душ вместе со мной, просто она слишком застенчивая и не может попросить об этом.

– Иди сюда, – мой голос охрип, будто бы я долго кричал. Пять минут назад мой голос был в порядке. Я задернул занавеску не только для того, чтобы скрыть силу того, как она влияет на меня, но и для ее безопасности. Она раздевается. Я никогда не видел ее без одежды, хотя и представлял, что под ней скрывается.

Я нервничаю.

Она выключила свет.

– Это нормально? – робко спросила она.

– Все хорошо, – мне хочется, чтобы она уверенней себя чувствовала. Она отодвинула занавеску, ее ножка сделала первый шаг. Когда она полностью зашла, я сглотнул. Слабый свет ночника бросает небольшой блик на ее тело.